Инвалиды: параллельная реальность?

Оксана Головко

Почему нам режут слух слова «слепые смотрят телевизор»? Что такое «высокомерие неудачников» и почему оно свойственно людям без инвалидности в общении с человеком на коляске? Колонка Оксаны Головко: несколько слов в защиту тех, кто об инвалидности ничего не знает.

Когда я несколько лет назад готовила интервью с Дианой Гурцкая, кого-то то ли из корректоров, то ли из редакторов смутила фраза певицы про то, какие передачи она смотрит по телевизору.

Мне ничего в этой фразе странным не казалось. Я как-то уже давно поняла, что незрячие читают книги, смотрят фильмы, люди на колясках ходят гулять и так далее. Если разные люди выполняют те или иные действия несколько иначе, наверное, придумывать новые слова незачем. Однако раз редактора или корректора смутило, решила посоветоваться с Дианой. «Не нужно менять, это же естественно – смотреть телевизор. Что еще с ним делать! А те, для кого эта фраза звучит странно, пусть привыкают», — чуть ли не хором ответили певица и ее муж Петр Кучеренко.

«Привыкают» — действительно очень важное замечание. Мы постоянно пишем и говорим, что у нас в стране на людей с особенностями зрения, слуха, с трудностями в передвижении часто смотрят как на неведомых зверушек.

Самое странное, что в этом замечены даже медики. «Как вы едите? Ложку мимо рта не проносите?» — странный вопрос, который слышал, наверное, каждый незрячий, задала моей знакомой барышне однажды врач… Девушка даже растерялась: как даме с медицинским образованием, вроде бы полностью вменяемой, отвечать на это?!

Да, подобные вопросы вызывают раздражение, так же как и оглядывание на улице, и глупые советы особо сердобольных граждан. Но… Как вот эти самые граждане могли узнать что-либо про тех людей, у которых есть какие-то физические особенности? Когда последний раз вы встречали на улице человека с белой тростью или в инвалидной коляске? Давно, вот именно…

Как-то в раннем детстве я в магазине вдруг увидела чернокожего человека. Видимо, чернокожие люди нечасто появлялись в конце семидесятых в хозяйственных магазинах Казани, поскольку я, двухлетняя, отчаянно завопила: «Дядя грязный, его надо мыть, мыть, мыть!». Родители быстро утащили меня из магазина, на ходу объясняя, что у людей может быть другой цвет кожи.

Получается, что у современного общества кругозор остался примерно на уровне несмышленой девочки.

Получается замкнутый круг: на незрячих, или тех, кто общается жестами, или на людей в инвалидных колясках обыватель начинает глазеть на улице, потому что почти никогда не видел подобных людей, и смотреть на них, в общем-то, негде.

Обыватель начинает глазеть на инвалидов на улице, потому что почти никогда не видел подобных людей, и смотреть на них, в общем-то, негде.

По телевизору, например, увидеть человека в инвалидной коляске или незрячего почти невозможно. Ну разве только в какой-нибудь очередной программе, давящей на жалость,  где «люди с ограниченными возможностями» выступают в роли все тех же неведомых зверушек. (Такими же зверушками, кстати, могут еще выставить многодетных матерей.) Или в сюжете из серии: «Ах, он такой-эдакий, вот ведь, рук нет, а поет»… Причем неважно, хорошо поет, плохо… Главное – умилиться и – забыть.

Почему там нет нормальных сюжетов про людей с инвалидностью? Почему никто не рассказывает, как живут люди, среди которых много талантливых? Просто как о нормальном явлении, а не о пришельцах из параллельной реальности.

Я, кстати, раньше тоже не думала о людях с какими-то физическими особенностями. При том, что ездила в Сергиево-Посадский детский дом для слепоглухих детей, спорила там даже с одним молодым человеком о книге «Полет над гнездом кукушки». Правда, мне выслушать собеседника было проще, достаточно попросить: «Говорите помедленнее», — как он начинал говорить (тактильно, рука – в руку) медленно и понятно. А понять меня, как я корявыми пальцами складываю слова, было непросто.

Но все-таки это был другой, параллельный мир. В моем мире подобных людей не было.

Но все-таки это был другой, параллельный мир. В моем мире подобных людей не было. Пока моя сестренка не потеряла зрение. Тогда оказалось, что нет никаких других миров.

Пока моя сестренка не потеряла зрение. Тогда оказалось, что нет никаких других миров, что разделение это – искусственное, кем-то (нами, наверное, нами) созданное.  Оказалось, что повсюду – самые обычные люди: и блестяще образованные, и не очень, и умные, и глупые, самозабвенно работающие и бездельники, которые вечно жалуются на судьбу.

Только вот про некоторых из этих людей, про тех, кого принято называть инвалидами, общество по-прежнему ничего не знает.  Да и они сами не стремятся выходить в это «общество». Все-таки там не слишком уютно: много машин и мало звуковых светофоров, мало пандусов, есть риск столкнуться в лучшем случае с дикарским (вроде моей детской реакции) отношением, в худшем – с откровенным хамством и злобой: «Ходят, мешают тут»… Многим оказывается комфортнее в собственном небольшом искусственно созданном мире.

Так что процесс «знакомства» людей с людьми должен быть все-таки двусторонним.

Надо меняться. И, естественно, начинать с себя. Неплохо было бы убрать в том числе «высокомерность неудачников», когда хочется найти того, кто, на первый взгляд, слабее и пожалеть.

Неплохо было бы убрать в том числе «высокомерность неудачников», когда хочется найти того, кто, на первый взгляд, слабее и пожалеть.

И может быть, все-таки когда-нибудь уйдет разделение на «мы» и «они». И мы все начнем радоваться друг другу или сердиться, испытывать симпатию или антипатию просто исходя из личностных качеств друг друга. Поймем, что создавать семьи, дружить, работать можно с любыми людьми, независимо от их способности передвигаться, смотреть на мир и слышать. Главное, как говорится, личные качества…

И тогда и жалостливости не будет из серии: «Ой, мне нагрубил человек в коляске, ну ладно, чего с него, болезного, взять! Неинвалидов я умею одним словом поставить на место».

В идеале, конечно, нужно искренне любить всех людей. Но для начала хотя бы попробовать относиться ко всем просто по-человечески, без каких-либо дополнительных разделений…

Автор: Оксана Головко