Скоро в России появятся новые правила оценки состояния пациента при установлении группы инвалидности. К существующей системе добавится международная классификация функционирования (МКФ) и балльная шкала степени выраженности физиологических и функциональных нарушений. Что изменится для пациентов и врачей медико-социальной экспертизы с введением МКФ, «Доктор Питер» узнавал у главного эксперта по медико-социальной экспертизе (МСЭ) по Петербургу Александра Абросимова.

- Александр Владимирович, что такое МКФ и что она дает?

- Это система оценки, позволяющая детально охарактеризовать состояние человека, гораздо подробнее, чем мы это делаем сейчас. В Европе она действует около 10 лет. И если наши нынешние нормативы сосредоточены, в основном, на медицинской составляющей, то МКФ делает акцент на социальной. Она не исключает диагноза и физиологического аспекта здоровья, его мы будем оценивать в том же объеме. Просто добавятся критерии, дающие достаточно полное представление об адаптации пациента к жизни в обществе и его социальной активности. С помощью МКФ мы получим четкую картину, что человек может делать, а что нет: начиная от самообслуживания и обучаемости, и заканчивая его профессиональными возможностями. И исходя из этого, можно будет легко сориентироваться, какие средства реабилитации и виды помощи нужны человеку, а также в каком объеме они потребуются.

- А сейчас разве непонятно, ведь в индивидуальной программе реабилитации (ИПР) это прописано?

- Верно, прописано. Но составляют ее врачи МСЭ, а претворяют в жизнь органы социальной защиты, при этом эксперт МСЭ не всегда точно может указать все средства реабилитации. Чтобы полностью обеспечить всех пациентов, необходимо знать, сколько человек с какими заболеваниями, в каких средствах и в каком их количестве нуждается. Но МСЭ такой информации дать не может, поскольку статистики нет, а ИПР остается на руках у пациента. Все, что мы можем сказать – это сколько человек у нас с той или иной группой инвалидности, и скольким из них требуется уход. Устанавливая группу, мы не описываем ни характер основного заболевания, ни тяжесть состояния, ни индивидуальные особенности пациента. Поэтому органам социальной защиты бывает сложно спрогнозировать, сколько, кому и чего понадобится.

А МКФ вводит разделение по видам патологий. И рядом с группой инвалидности, будет указано буквенное обозначение типа заболевания: например, нарушения слуха, нарушения зрения, патология опорно-двигательного аппарата. Плюс дополнительно будут подробно указаны потребности инвалида.

- То есть МКФ облегчит процесс реабилитации инвалидов?

- Я бы сказал, не только облегчит, но и упорядочит систему реабилитации. Многие ее механизмы не работают из-за разобщенности МСЭ и органов соцзащиты. МКФ поможет установить преемственность между ними.

- Есть мнение, что после перехода к МКФ количество групп увеличится, и суммы пособий изменятся. Так ли это?

- Однозначно сказать сложно. Пока планируется оставить прежние 1-ю, 2-ю, 3-ю группы и дополнить их буквенным шифром, обозначающим характер заболевания. Помимо этого, добавится 100-балльная шкала, по которой можно будет определить, насколько сильны какие-либо нарушения.

Но вполне вероятно, что более детальный анализ состояния пациента приведет к необходимости создания большего числа групп, а вместе с ними поменяются и суммы выплат – разница между ними может серьезно увеличиться. Есть версия, что деньги могут заменить на материальную компенсацию – например, на лекарства. Но пока это только слухи.

Для пациентов, по большому счету, не поменяется ничего, кроме того, что технические средства реабилитации получить будет проще.

- Когда введут МКФ, люди с неизлечимыми патологиями, например, после ампутаций, по прежнему будут вынуждены проходить переосвидетельствование? И почему они это делают сейчас, ведь понятно же, что нога или рука заново не отрастет?

- Наша задача – оценить не только диагноз, но и сохранность функций, и дать экспертное заключение физиологическому и функциональному состоянию человека в целом. Конечно, всем ясно, что ампутированная нога или рука на прежнем месте не вырастет. Но спустя какое-то время после ампутации, человек может поставить протез, и функция пусть частично, но восстановится. А это значит, что его состояние будет оцениваться совсем по-другому. Он еще и работать, глядишь, сможет. Маресьева вспомните: ног нет, а за счет протезов функция восстановлена. Если у пациента есть возможность привыкнуть к протезу и приблизиться к жизни до ампутации, зачем же заранее признавать, что он этого не сможет?

- Хорошо, в случае с руками-ногами – понятно, а как же с пациентами, в заболевании которых прогресса ждать не приходится, скажем, с онкологическими?

- Иногда мы не даем бессрочную группу, чтобы человек не отчаивался в своей болезни. А порой бывает, что к нам впервые приходят люди, жизнь которых уже на исходе. И тогда мы можем отказать в инвалидности совсем, и отправить опять на «больничный». Поскольку пока будут оформлять документы, воспользоваться льготами пациент уже может не успеть. Если же речь идет о менее трагичных заболеваниях, очередное освидетельствование – способ дисциплинировать пациента, заставить его регулярно проходить обследование и помочь не «раскисать».

На мой взгляд, повторное освидетельствование в таких случаях играет очень важную роль. И поэтому МКФ на существующую практику вряд ли повлияет.

- По вашим словам, степень нарушения функций и сейчас имеет не последнее значение. Возможно ли, что с новыми правилами, при которых она окажется определяющей, кто-то и вовсе лишится инвалидности?

- Сложный вопрос. Не исключаю такой вероятности. И очень может быть, что по МКФ того же Маресьева инвалидом бы не признали.

- В прошлом году новую систему установления инвалидности опробовали в Удмуртии, Хакассии и Тюменской области. С какими сложностями столкнулись пилотные проекты?

- Во-первых, объем работы врачей и заполнения документации возросли в разы, и на одного человека стало тратиться намного больше времени. Помимо множества тестов и опросников, МКФ предполагает и общение с родственниками, и выезды на место работы пациента, плюс 100-балльная шкала оценки функциональных нарушений. В итоге производительность медико-социальной экспертизы снизилась.

Во-вторых, новая система требует от экспертов обязательных навыков работы с компьютером – вручную этот объем не осилить. А большинство сотрудников, как в пилотных регионах, так и во всей России, в том числе в Петербурге, уже в предпенсионном-пенсионном возрасте, и компьютерными программами владеют далеко не все. Рассчитывать на молодые кадры не приходится – зарплата у врачей МСЭ в полтора – два раза ниже, чем у коллег, которые работают в стационаре. Старые проверенные кадры при такой нагрузке, да еще и при необходимости осваивать технику могут отказаться работать и уйти на пенсию. И тогда МСЭ задушит кадровый голод.

В-третьих, одной из проблем оказалось программное обеспечение и защита персональных данных.

В-четвертых, нововведения потребуют немалых вложений, и непонятно, насколько государство готово к ним.

- Если столько сложностей, стоит ли игра свеч?

- Думаю, что да, как ни странно. Может быть, правда, МКФ нужно было вводить не в том объеме, как она существует за рубежом, а позаимствовать лишь определенную ее часть.     Сейчас получается, что мы, вероятно, не совсем обдуманно копировали многие вещи,  в которых пока нет смысла. Нагрузка на врачей МСЭ увеличится, но органам соцзащиты и, главное, пациентам станет легче. Но, еще раз повторю, однозначного ответа на вопрос: «Что из этого получится?», сейчас, наверное, не даст никто.

- Когда новая система установления инвалидности появится в Петербурге?

- Пока сказать сложно. Сейчас она дорабатывается с учетом результатов пилотных проектов. Может быть, ее постепенно начнут вводить уже к концу этого года.

Источник: doctorpiter.ru