В конце 90-х Дарья Донцова пережила тяжелейшее онкологическое заболевание, и, когда сумела победить болезнь, то решила, что должна помогать и другим женщинам выстоять и победить в такой же ситуации. Поэтому стала активно участвовать в благотворительном фонде «Вместе против рака груди».  Она не только жертвует крупные суммы из своих гонораров, но и участвует в различных акциях фонда, а в своей радиопрограмме «Таблетка от депрессии» и на встречах с читателями неизменно говорит о благотворительности, о добрых делах.

Недавно самый популярный писатель России (суммарный тираж ее детективов перевалил за отметку 130 миллионов экземпляров) представила в Петербурге свой роман «Развесистая клюква Голливуда», открывающий ее новый книжный сериал «Любимица фортуны Степанида Козлова», а также ответила на вопросы «Доброго дела».

Наши звезды, помогая больным детям, боятся быть непонятыми...

- Дарья, многие западные звезды участвуют в различных благотворительных акциях, там это не считается чем-то удивительным... Почему же среди наших знаменитостей подобные примеры все еще редки?

- Но и у нас таких примеров очень много, просто не все рассказывают про свои добрые дела, не все хотят делать на этом рекламу. И это показатель того, что люди занимаются благотворительностью по зову сердца, совести. Понимаете, для очень богатого человека не так уж сложно передать пару миллионов долларов в благотворительный фонд. Просто подписать бумажку или сказать секретарю: «Переведите через банк». Намного сложнее отдать свое драгоценное время. Я очень дорожу такими примерами, когда женщина приходит в детскую онкологическую больницу со словами: «У меня есть машина, я могу встретить кого-то из ваших пациентов, кто приезжает из другого города, привезти его в клинику, помочь его родителям, разрешить его семье помыться дома у меня в ванной». Это тоже благотворительность, хотя она не связана с деньгами.

Что касается наших артистов, многие из которых мои друзья с давних времен, то мне доподлинно известно, что не только Иосиф Давыдович Кобзон помогает нескольким детским домам, но и Филипп Киркоров помогает детским домам и клиникам. Не удивляйтесь, даже Сергей Зверев помогает нескольким детским домам. Почему они об этом не рассказывают... это их исключительно личное внутреннее дело! Есть Ира Муромцева, ведущая Первого канала, мы с ней вместе «Послы против рака груди», и я знаю, что Ира очень много работает с онкологическими больными. Почему не рассказывает? Хотя я тоже об этом не кричу на каждом углу.

- Но на этот счет есть и другая точка зрения: известные люди должны, наоборот, рассказывать о своих добрых делах, привлекая внимание широких масс к этим проблемам... По такому пути пошла Чулпан Хаматова, и ее фонд «Подари жизнь» добился впечатляющих результатов!

- Это палка о двух концах. У нас все-таки свой менталитет. И если завтра Иосиф Давыдович Кобзон встанет во весь свой рост и скажет, кому и скольким детям он помог, то первое, что про него напишет пресса: «Кобзон устраивает себе пиар». А ему этого, совершенно, как вы догадываетесь, не хочется. Равным образом, как и не хочется и Филиппу Киркорову, к которому пресса настроена изначально негативно. СМИ сформировали образ скандалиста, и если теперь Филипп начнет рассказывать, как он поехал к очень больной девочке-фанатке, как купил в Петербурге телевизор мальчику-инвалиду, на певца обрушится пресса: «Киркоров делает себе пиар». И он после концерта едет к этой девочке, этому мальчику, дает в далеком детском доме бесплатный концерт и не приглашает телекамеры, фотокорреспондентов...

- А вы сами часто бывает в больницах, встречаетесь с людьми, которым необходима поддержка, помощь?

- Нередко. Совсем недавно приехала из Калуги, где наш фонд вместе с объединением «Газмаш» сделали большой благотворительный праздник для детей из онкологической больницы. Дети успешно лечатся, но, правда, все сидели в масках. Мы для них устроили праздник - клоуны, артисты, торт, подарки. Пригласили и родителей больных детей, близкие родственники тоже нуждаются в поддержке, участии, потому что иной раз легче заболеть самой, чем смотреть, как болеет твой ребенок.

«Моя миссия - сделать жизнь людей лучше, добрей, веселей...»

- Вы успешная, энергичная женщина, всегда излучаете оптимизм... Вы всегда были столь же позитивной, уверенной в своих силах личностью?

- Понимаете в чем дело, оптимизм и уверенность в себе - это разные вещи. С уверенностью в себе у меня на самом деле очень плохо, потому что я не очень уверенный в себе человек, особенно по утрам, когда я смотрю на себя в зеркало, вижу оттуда что-то малознакомое и говорю ему: «Я тебя не знаю, но я тебя накрашу!» (Смеется.) А насчет оптимизма... Я всегда считала, что любые проблемы надо решать. Хорошо, я сейчас сяду плакать, что меня выгнали с работы, фирма моя закрылась... Но работа сама не появится, если я, сидя дома, буду рыдать в подушку? Вот я полила сопли, а дальше надо подниматься и идти искать работу.

- Насколько вы религиозный, воцерковленный человек?

- Я православный человек, но я не очень люблю рассказывать об этом. Воцерковленный человек, не воцерковленный - это сейчас стало очень модно. Но это настолько интимная и личная часть жизни, и вообще мой духовник всегда говорит, что Бог внутри человека. Был случай, когда мой батюшка велел одной прихожанке прекратить пост. Он вошел в церковь и услышал, как эта прихожанка очень громко и активно рассказывает о том, как она постится - какая она хорошая, какая она правильная. Она так об этом громко кричала, он подошел к ней и сказал: «Матушка, с этого дня ты пост не соблюдаешь». Такое своеобразное наказание человека, который очень много рассказывал о своей религии.

- Дарья, вы самый успешный российский писатель... Каждый месяц ваши книги продаются тиражом 1 миллион экземпляров. Миллион в месяц - уму непостижимо... При этом вы еще постоянно ввязываетесь в какие-то радиопрограммы, ТВ-проекты, которые занимают массу времени... Что вами движет?

- По большому счету, одно: моя ответственность перед людьми, которые больны онкологией. У меня есть своя авторская программа, которая называется «Таблетка от депрессии». В разных вариантах она переходила с «Русского радио» на «Маяк», с «Маяка» на «Комсомольскую правду», с «КП» на «Первое популярное», потому что каждая радиопрограмма живет два-три года, не больше. Таковы законы жанра. Потом, как правило, меняется формат, а я его менять не хочу.

Я просто должна людям рассказывать, что это не страшно, что человек может выздороветь, все в жизни может быть хорошо, с любой неприятностью можно справиться. И не только в плане болезни. К тому же любая болезнь тянет за собой ворох проблем, ведь, как известно, беда не приходит одна. Ушел муж - не беда, будет другой, а может, вообще муж не нужен. Ждать от детей благодарности не надо - не бывает неблагодарных детей, бывают глупые родители, которые ждут благодарности. Этим я занимаюсь четыре раза в неделю, потому что мне реально жалко моих читателей. У очень многих из них в голове огромное количество проблем, которых вполне можно избежать.

- Работаете терапевтом!

- Пытаюсь! Потому что есть огромное количество женщин и мужчин, которым все вокруг внушают, что у них депрессия. А депрессия - это тяжелый клинический диагноз, когда человек лежит лицом к стене и не разговаривает. Но если тебя выгнали с работы - это не депрессия. Если тебе не хочется работать - это лень! Когда человек это понимает, то он перестает рыдать в подушку... Мне важно настроить людей на волну доброты, понимания.

Звонит безутешная мать: «Мой сын гомосексуалист, что мне делать?» Я спросила: «А вы любите своего сына? Если любите, то должны принимать таким, каков он есть. Он не исправится, если он генетический гомосексуалист... Но для начала отведите его к психотерапевту, чтобы выяснить - это реальная или напускная гомосексуальность?» У большинства мужчин гомосексуальные контакты были один раз, но не все же стали ими!

Много вопросов в связи с онкологией возникает...

Ведущий радиоэфира получает маленькие деньги, так что финансовую сторону убираем, на радио и ТВ на звездность не делают никаких надбавок... Понимаете, бывают люди сильные, бывают - слабые. Если человек сильный, он должен обязательно кого-то менее сильного «потащить» за собой и показать ему, что в разных жизненных ситуациях есть выход. А во-вторых, если ты проявишь силу воли, мужество, наступишь на собственную лень, то ты из этой ситуации выйдешь победителем, понимаете, в чем дело? Я, очевидно, сильнее многих моих читателей, и поэтому я пытаюсь их за собой каким-то образом «потащить». Мне начинают говорить: «Вот, после онкологической операции я буду лысая, после гормонотерапии я буду толстая и вообще буду инвалидом». Я отвечаю: «Ну, вот вам я: не лысая, не толстая и не инвалид». Две руки, две ноги, одна голова - и у вас то же самое. Мы с вами анатомически очень похожие организмы, вас будут лечить так же, как и меня. Я выздоровела, а что мешает выздороветь вам? Вот и весь разговор. Все очень просто. И такие разговоры очень хорошо действуют.

- А ведь в этой деятельности есть благотворительная составляющая?

- Наверное, я выжила для того, чтобы людям стало веселее, лучше жить. Если я перестану это делать, то меня уберут - Game Over, она тут не нужна, она свою жизненную функцию не выполняет. Я как-то так всю эту ситуацию объясняю. Больному человеку нужно говорить, что он выздоровеет, что все будет хорошо, что его вылечат, даже если это неправда. При этом я никогда не вещаю. Меня спрашивают - я отвечаю. Я всегда говорю, что я не психолог и не врач. Если вы меня спрашиваете, как бы я вышла из этой ситуации, я бы из нее вышла так - это мой опыт. Подходит он вам или нет, это ваше дело. Я всегда говорю, если ты упала на дороге и вывихнула пальчик, а потом оставшиеся 40 лет своей жизни вот так несешь этот пальчик и всем говоришь: «Я инвалид, я больная, помогите мне, пожалуйста», то я не буду вас уважать, это не та ситуация.

- А вы ощущаете подпитку от своих слушателей? Возможно, такое переключение потом помогает вам в писательской деятельности?

- Нет, здесь другая ситуация. У меня много приятелей в кругах так называемого «шоу-биза», в основном певцов. Очень многие мне говорят, что, когда артист выходит в зал, то у него идет такой драйв, энергетическая подпитка. Но знаете, радиоэфир - это какая-то пустота: вот ты сидишь, у тебя микрофон, уши и, как правило, ночь, не спящие люди, все это еще зашторено. Я, скорее, очень устаю, когда ухожу из студии. У меня задача не получить, а наоборот, «впихнуть» слушателю что-то в голову, чтобы он перестал рыдать в этот момент. А положительную энергию и позитивные эмоции я получу от своих собак - дома возьму своих мопсов, лягу с ними в кровать. У меня четыре мопса - три бежевых и один черный. Они алиментные щенки, все от разных собак, но живут в одной семье, дружно. Их зовут Муся, Фира, Капа, Феня, кот Сан Саныч и черепашка непонятного пола, которую зовем Гера - то ли мужчина, то ли женщина...

Все не так уж плохо...

- Скажите, возможность выздороветь после столь тяжелой болезни, какая была у вас, зависит от высших сил или самого человека?

- На самом деле канцерофобия советского человека имеет под собой очень далекие корни. В советские годы никогда не ставили диагноз в карточке врача, там ставили буквы - А, Б, Ц-75. Человек приходил, врач видел, что у него онкология, но была установка - не говорить, что онкология. Первая стадия - операция, лечится, но не говорить. Поэтому говорили - липома, поэтому говорили - фиброма, масса таких вещей. Человек попадал в онкологическое отделение, ему объясняли - это же фиброма, надо оперировать, сделать гистологию, и отпустим тебя здоровым. Отпускали, часто даже не говоря родственникам. Выпускали вылечившегося от онкологии с бюллетенем «заболевание Н-758». Он шел в бухгалтерию("у меня фиброма") и жил дальше, забыв про онкологию на всю оставшуюся жизнь. Но вот когда говорили, что онкология, значит, была 4-я стадия и было все очень плохо, понимаете, в чем дело? Поэтому сформировалось такое ощущение, что все предопределено: онкология, а потом крематорий. А об огромной массе людей, которых вылечили даже в 1960-е годы, когда не было современных лекарств, все молчали.

Сейчас у нас другая крайность: медицина сказала, что мы должны говорить больному о том, что у него серьезное заболевание. Сколько больных мы сами наплодили... А ведь даже если у женщины рак шейки матки, то сколько таких женщин после операции рожают детей! Возьмите статистику, зайдите на сайт 62-й Московской городской больницы! 10 лет тому назад 98 процентов детей с лейкозом в этой стране умирало или уезжало за границу. А теперь ситуация кардинально поменялась - 98 процентов детей выздоравливают... Зайдите на сайт Калужской детской областной больницы, там представлена вся эта статистика. И, пожалуйста, не пишите - роковая, неизлечимая. Кто-то, мол, мне где-то, когда-то сказал, что все от онкологии умирают... Кто, где, когда - покажите документ! Возьмите реальные бумаги, там совсем другое написано! Все не так трагично на самом деле. А начните с того, что просто ходите раз в полгода к врачу, позаботьтесь о своем здоровье сами.

- Вы не раз говорили, что ваши детективы имеют психотерапевтический эффект, хотя это и красивые сказки... А сами вы способны на жертвенные поступки, на то, чтобы, например, помочь незнакомому человеку?

- На встрече с читателями в Петербурге меня упрекнули, что, мол, не бывает такого, как описано у меня, что две подруги живут в одной квартире и воспитывают детей... Но это моя реальная ситуация. Много лет назад я работала в газете «Вечерняя Москва», у меня была своя квартира, что редкость для Москвы, потому что мне было чуть за 20. У меня уже, правда, был ребенок, я очень рано родила ребенка без отца - была классическая мать-одиночка без алиментов, но с маленьким мальчиком. А секретарем нашего главного редактора работала одна женщина, и однажды я, проходя мимо, увидела, что она сидит и рыдает. Я спросила: «А что ты плачешь?» - «Мама выгнала меня из квартиры». Там была своя жизненная история, идти ей было некуда. Я ее взяла к себе, и мы вместе прожили с ней то ли шесть, то ли семь лет. Потом она вышла замуж за итальянца, уехала жить в Италию, теперь она какая-то итальянская графиня - чувствуете Дашу Васильеву?

Михаил Садчиков

Источник: fontanka.ru