Если ребёнок посещает какие-то учебные заведения, может сам выйти в интернет, или если родители его – люди не только общительные, но и гостеприимные, то со временем у него появляются какие-то знакомые и даже друзья вне его семьи. Однако немало таких ситуаций, когда ребёнок находится на домашнем обучении, собственных возможностей для пользования компьютером у него не хватает, а его родные замыкаются в своём мини-сообществе. Многие из таких испуганных опекунов понимают важность социализации своего ребёнка, но год за годом откладывают решение этой проблемы, уговаривая себя, что ещё рано, ещё не настало время. Знаю случаи, когда совершеннолетние молодые люди с сохранным интеллектом практически не имеют опыта взаимодействия с кем-то вне узкого круга тех, кого они знают с младенчества. Понятно, что они имеют очень слабое представление о том, как жить и общаться в этом мире. Специалисты называют это гиперопекой, говорят о психологических проблемах родителей, неспособных «отпустить» своих детей. Факт есть факт, родители детей-инвалидов, переживая свою жизненную драму, порой сами становятся людьми в чём-то асоциальными. Причём проявляется это не только в гиперопеке своего ребёнка, с внешним миром их отношения тоже обостряются. Таким людям начинает казаться, что их никто не способен по-настоящему понять (включая специалистов и таких же родителей), что им все должны (родственники, друзья, соседи, прохожие и т. д.), что общепринятые этические нормы на них если и распространяются, то не в полной мере. У них развивается болезненная самоуверенность – им кажется, что они лучше всех знают, что нужно их чаду, убеждают себя и других, что у них всё под контролем – то есть, впадают в гордыню. Вобщем, ведут себя так же, как и многие другие люди, пережившие психологические травмы. И ничего удивительного в том, что знакомые начинают их сторониться – даже если сочувствуешь такому человеку, общаясь с ним, находишься в постоянном напряжении, ожидая то истерики, то огульных обвинений, то ещё чего-то. В итоге вся такая семья оказывается в изоляции, а ребёнок-инвалид – в двойной изоляции, то есть в той, что напрямую связана с его состоянием, и в той, в которую его поместили родители. Но это уже крайние случаи, а на самом деле для такой двойной изоляции достаточно и гиперопеки. Как наладить отношения таких родителей с социумом – тема для отдельного разговора. Понятно, что здесь не обойтись без вмешательства квалифицированных психологов и просто неравнодушных к этой семье людей, готовых тратить на неё время и нервы. Но если родители инвалида всё-таки не перешли эту грань и остались в целом людьми нормальными, в вопросе социализации их ребёнка перед ними встают чисто технические проблемы. Как налаживать связи между человеком и остальным миром, если физические или интеллектуальные возможности человека намного меньше, чем у большинства? Чему именно нужно такого человека научить?

Опыт показывает, что принципиальных отличий от воспитания обычного ребёнка здесь нет. Социализация любого человека начинается с того, что он понимает: мир вертится не вокруг его персоны. В мире живут самые разные существа, и с многими из них человек должен так или иначе считаться. Особенно это касается других представителей вида, который самонадеянно назвал себя homosapiens. Задача любящих людей – не уберегать ребёнка от этого понимания, а донести до него нужную мысль. И хотя в этом деле нужно проявить максимальную деликатность, без некоторой жёсткости всё же не обойтись. А ведь заботясь о ребёнке-инвалиде особенно сложно проявить душевную твёрдость, не пойти на поводу у его каприза. Большинство из нас с некоторым трудом приучаются думать о других, и порой ребёнка, не важно, обычного или необычного, приходится, например, ставить перед фактом: «Сейчас тебе ничего особенного не надо, ты накормлен, обихожен, и потому подожди, пока поедим или отдохнём мы». Или вот: «Ты посмотрел свою любимую передачу, теперь мы посмотрим свою». Или даже: «Сейчас не шуми потому, что мама хочет отдохнуть, она устала». Если в этот момент вы чётко отличаете каприз от реальной потребности ребёнка, то ваша задача не потворствовать капризу из жалости. Понятно, что особенно немощного ребёнка особенно хочется побаловать, но ребёнок должен научиться отличать ситуации, когда послабление возможно, от ситуаций, в которых оно непозволительно.

Важно с малых лет приучать человека к ответственному поведению, без которого никакая социализация невозможна. И ребёнок должен быть для нас прежде всего не объектом заботы, а участником диалога, членом сообщества. Да, этот член сообщества часто нуждается в нашей помощи – часто, но, как правило, не всегда. И хорошо бы нам, не теряя сострадания, всё-таки стараться не делать за человека то, что он может делать сам. Ребёнок – такой же человек, как мы. Если обычный ребёнок не может достать до выключателя света в помещении, мы делаем это за него. Как только он вырастает настолько, что может до этого выключателя дотянуться, помогать ему в этом нужно сразу же прекращать. Конечно, когда мы говорим о ребёнке-инвалиде, это правило действует с большими оговорками – многое зависит от состояния конкретного ребёнка и от конкретной жизненной ситуации. Но знаю на собственном опыте: мой сын одевается сам с трудом, гораздо быстрее одел бы его я. Только ему полезнее потратить лишние несколько минут на самостоятельные действия, чем чувствовать себя в 18 лет младенцем.

Наша социализация предполагает, что мы постепенно учимся контролировать выражения наших чувств. Многие современные психологи, увы, учат своих клиентов обратному. В результате кто-то превращается из просто человека с расстроенными нервами в профессионального манипулятора. Не позволить ребёнку стать манипулятором – особая задача. Человек сызмальства должен усвоить, что ни пол, ни возраст, ни состояние здоровья не дают никому права тиранить своих ближних. Банальность: дети многое перенимают у родителей. И беда, если родители ведут себя с окружающим миром по принципу: «Вот такой я несчастный, значит, мне позволено больше, чем остальным». Но этические нормы одни для всех – для мужчин и для женщин, для больных и для здоровых. Я уже не раз писал о том, что термин «особые люди» не считаю корректным. Нельзя выделять людей с физическими или ментальными отклонениями в отдельную касту – от этого будет хуже в первую очередь им самим. Эти самые отклонения – уже достаточный повод для того, чтобы психика человека была менее устойчива, чем у человека здорового. Научить человека спокойному и ответственному отношению к окружающему миру – значит, в какой-то мере защитить его от многих нравственных искушений, которых он может и не выдержать.

Выстраивание отношений с ближними – это первый этап. Но на то они и ближние, чтобы всё-таки относиться терпимо к многим нюансам характеров друг друга. Если мы хотим подготовить человека к выходу за пределы ближайшего круга родственников и друзей, то надо внушить ему, что там, в этом мире он такой терпимости не встретит. Более того, нередко ему самому придётся терпеть чьё-то неадекватное поведение. Мир такой, какой есть, общество в целом меняется гораздо медленнее, чем некоторые отдельные его члены. От того, насколько спокойно инвалид буде т относиться к тому, что наше общество во многом не готово к его присутствию в нём, напрямую зависит качество его жизни. Если, гуляя с ребёнком и услышав в его адрес какую-то глупость, вы слишком увлечётесь вашим гневом, то вразумить обидчика у вас будет немного шансов, зато весьма вероятно, что вы передадите своему ребёнку вашу неврастению. Мы должны стать для наших детей друзьями, проводниками, а не обслуживающим персоналом, возводящим между ними и миром всевозможные препятствия. Одно из главных таких препятствий – детоцентричность многих современных семей. И семья инвалида имеет гораздо больше шансов превратить своего немощного члена в «царька», ради которого все остальные члены этой семьи обязаны жертвовать буквально всем даже тогда, когда это ребёнку-инвалиду совсем не нужно. Жертвенность без разумного рассуждения часто превращается в ещё один вид истерии. А там, где разумное рассуждение подменяется истерикой, и любовь постепенно убывает. Но как можно воспитать человека без любви?