«В свои двадцать, я, наконец, переборол боязнь эскалаторов. Долгое время я понимал, как нужно с ними справляться, но уверенность в том, что я осилю передвижение по уходящей вверх лестнице пришло не сразу. Я родился без ног, поэтому, когда я выхожу на люди я всегда ношу протезы и пользуюсь костылями для передвижения. Я помню, как я впервые потянулся к перилам и позволил себе спуститься, молясь только о том, чтобы не покатиться по ступеням вниз. «Хоть бы не пролететь через две ступени», думал я. Ничего не произошло и, именно таким образом, я осознал, что это и был мой Эверест. Я был счастлив.

И вот так я принимал каждый из физически запланированных мною вызовов. Я работал, водил автомобиль и жил самостоятельной жизнью, ежедневно обучая себя передвижению, высоким лестницам, покоряя новые вершины. И все же чуть более 10 лет спустя, появился тот, кто очень быстро показал мне, что вызовы на этом не закончились. Его зовут Иосиф и он мой сын, родившийся в августе прошлого года. Ему все равно, что я родился без ног. Он, по-прежнему, хочет, чтобы я его кормил, носил на руках, играл с ним и утешал.

Таким образом, наряду с обсуждениями того, в какой оттенок желтого покрасить детскую комнату и достоинствами и недостатками плотных штор, мать моего сына и я были вынуждены искать решения и других насущных проблем. Советы и помощь найти не трудно, но все же они бывают недоступны тогда, когда ты больше всего в них нуждаешься. Но даже когда я действительно находил помощь, я проводил гораздо больше времени, чем мне хотелось, в обсуждении моих привычек и распорядка дня с социальным работником. Он должен был заполнить форму, а люди с ограниченными возможностями, способные позаботится о себе, но не способные оказать помощь другим, не были прописаны в данной форме.

Я никогда не использую протезы, находясь дома, предпочитая передвигаться без их помощи. Возможно, я бы был рад найти хоть какое-то физическую причину неспособности менять подгузники, но у нас есть все необходимое от ковриков, салфеток до сумок с подгузников, находящихся на уровне пола – так что здесь я должен справляться без всяких оправданий.

Любой, кто когда-либо имел дело с детьми, знает, какого комплексного ухода они требуют. Получается, что быть родителем без ног означает затраты большего количества усилий. Изначально я использовал поднос на колесах, на который я клал подстилку для переодевания. Если мне удавалось положить ребенка на него, я толкал этот поднос из комнаты в комнату. Это было дешевое и эффективное средство передвижения, а Иосиф даже находил эту затею забавной.

В конце концов, я был очень благодарен за усердие, добрые мысли и финансирование, которые поспособствовали производству специального стула, находящегося сегодня рядом с кроваткой Иосифа. Конструкция, которая была смоделирована с учетом пропорций моего туловища, поднимает меня от уровня пола над детской кроваткой и удерживает при помощи липучек, благодаря которым я могу наклонить себя почти на 30 градусов и обеими руками держать ребенка. Это очень умное приспособление, позволившее мне ухаживать сыном в нашем доме самостоятельно. Сначала, Иосиф был менее благодарен — регулярно рыдал при звуке отрывающейся липучки. Я старался рвать ее медленно и мягко, пытаясь успешно покончить с этой процедурой, даже заглушая звук собственным пением. В конце концов, он привык.

Иногда мне удавалось выносить Иосифа на улицу. Благодаря рюкзаку-переноске я делал это несколько раз; Я закреплял его аккуратно на себе, пока мы были на полу, а затем пытался становиться на протезы, но Иосиф загораживал мне обозрение, делая эту процедуру крайне сложной. Мне удалось справиться и с этим, в конце концов, но в этом поступке было больше везения, чем сноровки. У меня также есть специальное хитрое приспособление, предназначенное для родителей, желающих держать себя в хорошей физической форме – я толкаю его с помощью верхней части туловища. Мы также тестировали дорожный рюкзак-переноску, который надевается на спину и Иосиф был очень рад возможности стукнуть меня по голове во время движения. К сожалению, этот рюкзак-переноска был использован ограниченное количество раз из-за моей неспособности самостоятельно надевать и снимать его.

Не все в жизни получается так, как мы желаем, и не все будет получаться. Когда ребенок плачет, зачастую самый быстрый способ, успокоить его – взять на руки и ходить с ним по помещению. Я не могу этого сделать быстро, так как слишком много времени занимает попытка поднести его к себе ближе, а если мы и вовсе находимся не дома, то сделать это практически невозможно. Я с радостью передаю его матери в такие моменты, но когда другие хотят взять его на руки – мне приходится тяжко. Я знаю, что это эгоистичный ответ, но зато честный. Также случается, что мы находимся где-то и я ношу протезы, он распрямляет ручки, чтобы обнять меня. Ему не понять, что если мне не на что опереться, я не смогу безопасно удержать его. Он невинно полагает, что я всегда могу за ним проследить. Реальность удручает меня, также как и осознание того, что эта наивность в нем тоже исчезнет со временем.

В день, когда я впервые с успехом взобрался на эскалатор, я знал, что смогу уверенно подниматься и спускаться по нему. Уверенность – это залог успеха; и вне зависимости от того насколько высоки подъемные лестницы, я знал, что смогу справиться. Уход за Иосифом требует большего участия. Мы только что отпраздновали его первый день рождения и, постепенно, вместе с тем, как он растет, некоторые вопросы отпадают, другие же, наоборот, появляются и требуют незамедлительного решения. Он ползает сейчас – так, что моя платформа на колесах для передвижения уже не является необходимостью. Он не всегда ползет в ожидаемом от него направлении, но я могу схватить его с помощью мягкой игрушки, к которой он тянется.

Я с нетерпением жду, когда он начнет ходить и станет послушным, чтобы нам было легче выходить вместе на улицу, но его хитрый игривый взгляд дает мне понять, что это всего лишь наивные мечты.

И пусть испытания на этом не заканчиваются, я знаю, что, в итоге мы преодолеем все преграды».

Источник: The Guardian

Перевод: Садкова Элина