|
В цивилизованном мире редко употребляется слово
«инвалид». Политики и чиновники перешли на более корректное «человек с
ограниченными возможностями», стараясь не обидеть людей. Но когда я
беседовала с «колясочниками», глухонемыми, незрячими, они отвечали, что им
все равно, как их называют («хоть горшком, лишь бы в печь не ставили»),
другое дело — как относится общество к ним, их нуждам.
«Мне не нужна милостыня, слезливое сетование или
сочувствие», — начал рассказ Николай П., — надоело просить сделать
элементарное, но мне недоступное. Я такой же человек, как и все, у меня есть
семья. Только, когда вы говорите «сходить в магазин», я могу только съездить
— ноги не двигаются. Не считаю себя заключенным в четырех стенах, потому что
рядом много добрых друзей. Квартира — на первом этаже, добрые люди помогли
сделать отдельный вход-въезд. Рядом парк, где мы гуляем. Недалеко остановка,
жду новых троллейбусов и еду. Люблю театральные спектакли, с удовольствием
бываю в Русском. По жизни стараюсь быть оптимистом. А это непросто — слишком
много бытовых проблем. Недоступны магазины (особенно неудобно в больших
маркетах: везде турникеты), оплата коммунальных услуг, почта, телефон —
каждый раз прошу окружающих людей о помощи. У нас же все службы — до 18.00,
до 19.00 — редко, а жена работает, дочь учится. Я могу многое сделать, только
дайте возможность проехать по дорогам, сделайте доступным и наше участие в общественной
жизни».
Такие случаи — редкость, гораздо чаще встречаешься с
другими примерами, которых у Андрея Крисько, координатора проекта «Свободный
доступ» Общества защиты прав инвалидов «Надежда», великое множество. «В день,
когда проводили акцию протеста в Саках, — рассказывает он, — к нам
присоединился находившийся на лечении в санатории мужчина из России. Из-за
ухабов на дороге он перевернулся и выпал из коляски, естественно, ударился,
получил ссадины. Возмущенный, приехал в мэрию, а она находится на третьем
этаже, кнопки вызова нет. Стоял у здания и просил чиновников сходить и
привести кого-нибудь из аппарата для разговора. Сами догадываетесь, что из
этого вышло…»—
Андрей, а почему мониторинг проводили в Саках? Ведь в других городах Крыма
положение не лучше? — спросила у него. В ответ прозвучало: «В этот город
приезжают лечиться со всего СНГ. Каждый десятый житель — инвалид, каждый
второй отдыхающий — человек на коляске. Два из трех специализированных
санаториев Украины расположены здесь. И где, как не в Саках, должна быть
специальная инфраструктура? Уже не раз наше общество инвалидов обращало
внимание на вопросы доступности в городе. Администрация выдает предписания, а
они не выполняются».
А ведь когда-то в Саках все было сделано именно для
таких людей. Помню, как в первый мой приезд к друзьям поразили междугородные
и городские телефоны, расположенные на уровне сидящего человека, автобусы,
подвозящие на пляж «колясочников». Слово «пандус» тогда редко употребляли, а
вот съезды, подъезды, дорожки к морю были везде и в хорошем состоянии. Везде
угадывались забота и доброе отношение. Куда это сейчас делось? Казалось бы,
так просто — предусмотреть некоторые изменения в конструкциях зданий,
общественных местах, бытовые удобства. И тогда не надо будет просить
окружающих людей оплатить коммунальные услуги; службы горгаза, водоканала,
РЭС станут доступны всем. Не только инвалиды страдают от невнимания властей,
есть так называемые маломобильные группы населения. Это пожилые люди, женщины
с маленькими детьми, которые не могут попасть на прием к чиновникам, так как
нет лифтов, достаточно широких проходов, а в некоторых случаях — просто
кнопки вызова.
Волонтеры общества «Надежда» сделали очень нужное
дело — провели общественный мониторинг доступности сакских учреждений, 85
процентов которых, как оказалось, не отвечают требованиям. Привлекли внимание
акциями, пресс-конференциями, «круглыми столами» к проблемам и жизни людей с
ограниченными возможностями. Вот только отклик хотелось бы получить
действенный, и не в одном городе, а на всем полуострове.
Е. Трошина
Крымские известия фото 1
|
Зеленогорска (красноярского края)
