Инвалиды в Петербурге должны отрастить ноги и прозреть, считают чиновники  

О государстве, как известно, судят по тому, как оно относится к детям, старикам и инвалидам. Эти истории – про инвалидов. Про равнодушие к ним и издевательство со стороны чиновников. Наверное, все-таки должен наступить конец света, чтобы в России жирный пласт власть предержащих начал делать свою работу не через одно место, а просто нормально.

Александр сфотографировал в Василеостровском районе кнопку-звонок для инвалидов у двери отделения Пенсионного фонда. Кнопка-издевка находится на высоте примерно 1,8 метра от асфальта. «Мы шли по улице со знакомой девушкой, она меня остановила, говорит: «Саша, смотри!» У меня дар речи пропал от увиденного, - рассказал Александр корреспонденту «МР». – Это же недопустимое издевательство, когда такой звонок расположен на высоте 1,8-1,9 метра». Блогер – честь ему и хвала – решил добиться справедливости и готов обратиться в головной офис Пенсионного фонда по Петербургу и другие госорганы за помощью.

В космос полетели давно, скоро будем отмечать юбилей нанотехнологий, но есть вещи незыблемые, с вековой традицией, которые не пошатнет никакой прогресс: старикам , чернокожим и инвалидам в этой стране по-прежнему не место. В Европе и даже в Турции для инвалидов-колясочников делают лифты в метро и на вокзалах, специальные смотровые площадки на фестивалях, пандусы, съезды. В Петербурге  инфраструктура для инвалидов формальная: вроде и пандус где-то есть и еще что-нибудь, но попробовали бы чиновники по социальным вопросам сесть ради эксперимента в инвалидную коляску и прожить в ней, часто выходя из дома – в метро, аэропорт, театр, музей, – хотя бы пару дней.

Руководитель группы «ВКонтакте» «Колясочники Питера» Светлана Быстрова тоже живет в Василеостровском районе: говорит, с дискриминацией со стороны обычных людей сталкивается редко («прохожие чаще помогают»), а вот непонимание со стороны чиновников – глухое, тотальное. «Можете посетить администрацию Василеостровского района: она никак не приспособлена для колясочников. В мае я была записана на прием к Омельницкому (Владимир Владимирович, руководитель районной администрации – «МР») по жилищному вопросу. Позвонила накануне, предупредила, чтобы проверили: есть ли доступная среда. Сначала мне устроили жуткую истерику: он, мол, на третьем этаже принимает, как вы туда попадете? Через пару недель проблему решили: организовали прием… на втором этаже. Это старое здание, мраморные лестницы. Заносили меня на руках».

Светлана перечисляет другие объекты, куда человеку на коляске попасть крайне сложно: поликлиника №2 на 3-й Линии В.О. («есть пандус, закрыт двумя ржавыми замками – надо найти ключ, чтобы прежде отпереть, но возникает другая проблема: а кто тебя будет закатывать наверх?»); ДК «Выборгский» («мы часто ездим туда на спектакли, там работают люди, которые абсолютно не сочувствуют: встречают с поджатыми губами – а что это вы приехали, а кто вас будет поднимать?»). И так далее: можно брать почти все государственные/спортивные/культурные учреждения в Петербурге.

Петербуржец Василий Нестеров прикован к кровати вот уже 12 лет – перелом шеи. С хамством или сочувствием обывателей ему почти не доводится сталкиваться – Василий крайне редко оказывается вне дома («ну а что люди: смотрят с любопытством – лежит здоровый лоб, а его на каталке тащат»). А вот со специфическим отношением сотрудников «скорой помощи» он познакомился совсем недавно. «Мне понадобилось съездить на обследование в больницу: были сильные боли в животе, но УЗИ на месте ничего не показало. Оказалось, что бесплатной кареты неотложки не добьешься: посоветовали социальное такси – но меня если посадить, я сознание теряю. Выход – только коммерческая  «скорая», а она стоит бешеных денег: с Наставников, где я живу, до Мечникова, где больница – 9 тысяч рублей. В итоге никуда не поехал». Так, говорит, и занимаюсь самолечением – если что-то болит.  

Люди, облеченные кое-какой властью (пусть и микроскопической: скажем, в масштабах отдельно взятого эскалатора в метро) почему-то жутко пугаются, когда сталкиваются с немощью. «Видел случай на станции «Гостиный двор», у эскалатора на подъем в город: стояли мама с коляской и сопровождающий с инвалидом-колясочником, а на них – нельзя! запрещено! – орала сотрудница метрополитена. Не знаю, чем закончилось, - рассказывает петербуржец Николай. – И еще был случай неделю назад. Переход с Гостинки на станцию «Невский проспект»: я стоял, снимал деньги – почувствовал взгляд на себе: мужчина, прилично одетый, в коляске. Без ног. Я сначала не понял: подумал, может, он денег хочет? А он говорит: «Молодой человек, поможете спуститься?» Ждал меня, а мимо люди толпами проходили. Там небольшой эскалатор и несколько ступенек вниз. Помог ему, он сказал «спасибо» и поехал».   

Люди с ограниченными возможностями вынуждены развивать интуицию: к кому можно обратиться, а кто – пошлет? «Станция «Кировский завод». На платформе меня поймал слепой мужчина и попросил вывести его из метро, - рассказывает петербурженка Евгения. - Мне показалось, он совсем недавно потерял зрение: обычно слепые быстро ориентируются и более-менее самостоятельны – а этот натыкался на углы, мне приходилось его направлять, чтобы не споткнулся, не упал. Вывела его, предложила дальше проводить – он отказался, очень сильно благодарил: сказал, что ему редко кто помогает».

Мнение

Роман Могилевский, руководитель Агентства социальной информации: «Мне кажется, что в целом отношение общества к инвалидам меняется – это видно по тому, что становится больше гражданских организаций, инициатив. Иногда, чтобы преломить негативные установки в отношении какого-либо явления, надо напомнить обществу о существовании проблемы. Ведь люди – не в силу своих отрицательных качеств, а потому что таковы законы конкуренции – предпочитают выделить то, что касается непосредственно их, а от остального закрыться, чтобы не причинять себе боли. Когда же появляется больше информации об особых людях – меняются установки в обществе: особенно среди молодежи, в среднем классе, представители которого более лояльны и толерантны.

Кроме того, мне кажется важными, чтобы администрация давала внятные сигналы обществу – ведь о гражданских организациях мало кто знает. У нас же если речь идет об инвалидах войны – да, устраиваются встречи, в отношении же обычных инвалидов ничего такого мы не видим. Нужно, чтобы известные, культовые люди показывали пример. В Москве просветительские программы идут, например, на телеканале «Дождь». А петербургское телевидение либо фильмы транслирует, либо обслуживает власть». 

Юлия Галкина

Источник: mr7.ru

http://www.dislife.ru/flow/theme/21983/#more